Из интервью с кардиналом Йозефом Ратцингером, префектом Конгрегации Доктрины Веры, будущим Папой Римским Бенедиктом XVI после принятия закона об органном донорстве в Италии. РИМ, 4 ФЕВРАЛЯ (ZENIT). Перевод наш.
– “Пожертвование своих органов является актом любви настолько, насколько оно бескорыстно и свободно”. Этими словами кардинал Йозеф Ратцингер, префект Конгрегации Доктрины Веры (с 19.04.2005 – Папа Римский Бенедикт XVI – прим. перев.), подтвердил позицию Церкви по этому вопросу, в то время, когда Италия одобрила закон, облегчающий донорство органов. Так же, как и в других европейских странах, этот закон предполагает принцип презумпции согласия. Кардинал Ратцингер также сообщил, что он носит с собой карточку донора.
Всегда ли приемлемо донорство органов?
Оно, безусловно, является законным при условия независимого решения с полным осознанием этого решения в рамках той культуры трансплантации органов и органного донорства, в которой мы живем. Что касается меня, я согласен отдать мои органы тем людям, которые будут в них нуждаться.
Означает ли это, что Вы зарегистрировались в ассоциации доноров?
Да, я зарегистрирован как потенциальный донор уже много лет назад и всегда ношу донорскую карточку с собой, вместе с документами. Это означает, что я готов отдать мои органы любому, кому они потребуются. Это просто акт любви.
Что означает для Христианина отдавать свое тело для трансплантации?
Это означает многое. Но прежде всего – я повторю – это оказать акт любви тому, кто в ней нуждается, брату в нужде. Это свободный акт любви, доступности, который любой человек может совершить в любое время для любого человека. Вот и всё.
Но теперь в Италии такой акт определяется законом. Что Вы можете сказать об этом законе?
Со своих позиций я не позволяю себе комментировать законы каких-либо государств. Я не сужу законы. Я только хочу сказать, что донорство своих органов для трансплантации добровольно, в полном осознании и полном знании, означает глубокое выражение истинного глубокого акта любви к ближнему.
Да, но теперь в связи с таким актом появилось много возражений, особенно в связи с презумпцией согласия. Каково Ваше мнение по этому поводу?
Нет, на этот вопрос я не отвечу. Это – юридические аспекты, по которым я не вправе делать заявлений. .. Я не стану судить законы, кроме того, что скажу, что донорство органов – это проявление братской любви.
Обращение Папы Римского Бенедикта XVI к участникам международного конгресса “Дар жизни. Подходы к органному донорству” (Рим, Ноябрь 2008)
Оригинал на zenit.org Перев. наш.
Уважаемые братья во епископстве, братья и сестры!
Донорство органов является уникальным свидетельством милосердия. В наше время, часто отмеченное различными проявлениями эгоизма, все важнее понимать, насколько необходимо принять логику ценности правильного понимания жизни. В нем – ответственность любви и милосердия, чтобы сделать свою собственную жизнь подарком для других, если только человек действительно стремится истинного самопожертвования. Как учил Господь Иисус, только отдавая свою жизнь, вы можете сохранить ее (Лк 9:24).
… История медицины демонстрирует несомненно большие успехи, достигнутые в оказании повседневной помощи страдающим людям. Пересадка тканей и органов представляет большое завоевание медицинской науки, и, безусловно, даёт надежду людям, страдающим серьезными и, нередко, смертельными болезнями. Если мы обратим взгляд на весь мир, то легко подтвердить многочисленные и сложные случаи, в которых, благодаря технике трансплантации органов, многие люди преодолели чрезвычайно тяжелые заболевания и вновь обрели радость жизни. Этого бы не случилось, если бы труд врачей и компетенция исследователей не смогли рассчитывать на щедрость и альтруизм тех, кто пожертвовал органы.
К сожалению, проблема нехватки жизненно важных органов не теоретическая, но значительно практическая; это подтверждает длинная очередь из тех, чья единственная надежда на выживание связана с небольшим числом пожертвований.
Полезно, прежде всего, в этом контексте, подумать над тем, что развитие науки и увеличение потребности в трансплантации не изменяют этических принципов, на которых эта деятельность основана. Как я уже говорил в своей первой энциклике, тело никогда не может рассматриваться как просто объект (см. “Deus Caritas Est“, № 5); в противном случае на него будет налагаться логика рынка. Тело каждого человека, вместе с духом, который дается каждому из них в отдельности, представляет собой неразрывное единство, на которых запечатлён образ самого Бога. Отказ от такого видения – это неспособность понять совокупность таинства, присутствующего в каждом человеке. Это необходимо, чтобы приоритет должен был отдан уважению достоинства человеческой личности и защиты личной неприкосновенности.
Что касается техники операций по пересадке органов, это означает, что пожертвование возможно, если это деяние не ставит собственное здоровье и личность в серьезную опасность, и если это делается по приемлемой морально и соответствующей по необходимости причине. Любые случаи покупки и продажи органов или принятия утилитарных и дискриминационных критериев сталкиваются со значением дара, что делает их недействительными, квалифицирует их как незаконные моральные акты. Злоупотребления в пересадке и торговля органами, которые зачастую затрагивают невинных людей, таких, как дети, должны найти в научном и медицинском сообществе решительный единодушный отказ. Они должны быть решительно осуждены как отвратительное действо.
Такой же этический принцип должен быть применён в случаях создания и уничтожения человеческих эмбрионов, выполняемых для терапевтических целей. Сама идея рассматривать эмбрион как “терапевтическое материал” противоречит культурным, гражданским и этическим основам, на которых покоится достоинство человека.
Довольно часто трансплантация органов происходит в виде полностью безвозмездного жеста со стороны члена семьи, который был легально объявлен мертвым. В этих случаях информированное согласие является предпосылкой свободы, поэтому пересадку можно охарактеризовать как подарок и не рассматривать как принуждение или оскорбительный акт. В любом случае, полезно помнить, что различные жизненно важные органы можно извлечь только “ex cadavere” [от мертвого тела], которые обладают своим собственным достоинством и должны уважаться. За последние годы наука совершила большой прогресс в установлении смерти пациента. Это хорошо, что полученные результаты получают признание всего научного сообщества в пользу того, чтобы искать решения, дающие в каждом случае однозначную определённость. В ситуации, как эта, малейшее подозрение в произволе не допускается, и там, где не была достигнута полная уверенность, должен превалировать принцип осторожности.
Для этого полезно проводить междисциплинарные исследования и обучения таким образом, чтобы общественность была обеспечена наиболее прозрачной информацией об антропологических, социальных, этических и правовых последствиях пересадки. В этих случаях уважение к жизни донора следует считать в качестве основного критерия; таким образом, извлечение органов должно иметь место только после того, как установлена истинная смерть пациента (см. Компендиум Катехизиса Католической Церкви , № 476).
Акт любви, который выражается в дарении собственных жизненно важных органов, является подлинным актом милосердия, которая знает, как выйти за рамки смерти так, чтобы жизнь всегда побеждала. Реципиент должен знать значение этого жеста, подарка,смысл которого выходит за рамки лечебного эффекта. То, что они получают, является свидетельством любви, и это должно приводить к формированию соответствующего чувства благодарности, возрастанию уровня культуры благодарности и дарения.
Необходимо следовать тем путем, чтобы пока наука обнаруживала более новые и соврешенные методы лечения, формировалась и распространялась культура солидарности, чтобы люди открывали себя для других, не исключая никого. Трансплантация органов в соответствии с этикой требует вовлечения всех заинтересованных сторон всеми возможными способами формирования и информирования, чтобы пробудить совесть у многих в проблеме, которая непосредственно влияет на жизнь столь многих людей.
Это необходимо для преодоления предрассудков и непонимания, рассеяния подозрений и страхов и замены их уверенностью и гарантиями с тем, чтобы создать у всех людей все более распространенное понимание великого дара жизни.
Желая, чтобы каждый из вас продолжал его служение с должной компетентностью и профессионализмом, я призываю помощь Бога над рабочих заседаниях Конгресса и распространяю на всех вас, от всего сердца, мое благословение.
Интервью архиепископа Барселоны
Недавно ко мне обратились по необычному поводу: телеканал Румынии направил в Барселону журналиста и попросил меня о заявлении по вопросам трансплантации органов. Когда я спросил о причине его интереса, он ответил, что его страна восхищена усилиями Испании, и, в частности, католиков, для спасения жизни людей путём пересадки органов, гуманитарной деятельности, в которых наша страна занимает первое место в мире, или, по крайней мере, одно из первых, как уже сообщалось неоднократно.
Трансплантация органов, производимая от мертвого человека в соответствии с условиями, когда будет обеспечено уважение достоинства и умершего донора и живого реципиента может проводиться для спасения жизни некоторых пациентов или для исправления явлений, тяжелых для больных, таких как неоднократные сеансы диализа. Иоанн Павел II в энциклике Evangelium Vitae, говорит, что целью достижения реальной культуры жизни “является органное донорство, осуществлённое в приемлемой форме, которое позволит некоторым больным, ранее лишённым надежды, достичь новых перспектив здоровья и излечения“. Более подробно он коснулся этой темы в своём выступлении на XVIII Международном конгрессе по трансплантологии, который состоялся в Риме в августе 2000 года, когда настаивал на необходимости использования однозначных критериев смерти человека перед изъятием у него органов. Не будем сейчас касаться особых случаев, когда живой человек принимает решение, например, пожертвовать почку для спасения чьей-то жизни. Действительно, большое количество людей живёт в ожидании пересадки, постоянно находясь под понятным психологическим напряжением. Иногда это те, кто ждут орган для себя, иногда это родители больных детей. За время ожидания возможно ухудшение состояния, иногда даже смерть, смерть, которой можно было бы избежать, выполнив трансплантацию. Это, несомненно, тонкий вопрос, поскольку зачастую возможность донорства, определяется в условиях, болезненных для людей, которые должны принимать решения. Мы должны понимать, насколько эти ситуации деликатны. Тем не менее, представляется необходимым, чтобы общество поощряло размышления о таком решении, создавало бы соответствующий менталитет, который поможет сделать более управляемым процесс принятия решения об органном донорстве.
Епископы Франции, в записке, опубликованной в комиссии по социальной деятельности в 1996 году, сказали так: “Мы призываем к личным размышлениям и беседам с семьями и в приходской общине или объединениях христиан. Мы не призываем к неправомерному давлению на совесть. Приглашаем Вас прежде всего осознать, что смерть может прийти к нам или нашим близким столь неожиданно, а иногда и смерть может стать поводом для ценного акта солидарности“.
В своем выступлении на съезде врачей, о котором говорилось выше, Папа Римский Иоанн Павел II сказал: “Надо поощрять все, что приведет к подлинному и глубокому признанию нужды в братской любви. И эта любовь может найти одно из своих выражений в решении стать донором органов “.
† Луис Мартинес Систач
Кардинал, архиепископ Барселоны